Михаил Кириенко, адвокат KR&P, в Адвокатской газете о проекте федерального закона «О внесении изменений в статью 303 Уголовного кодекса Российской Федерации», в котором предлагается расширить сферу действия уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за фальсификацию доказательств.
Законодатель, с учетом пояснительной записки, планирует обеспечить охрану административного судопроизводства, а по факту все с точностью наоборот.
На рассмотрении Государственной Думы ФС РФ находится проект федерального закона «О внесении изменений в статью 303 Уголовного кодекса Российской Федерации», которым предлагается расширить сферу действия уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за фальсификацию доказательств.
Изначальный проект предполагал дополнение ч.1 ст. 303 УК РФ признаком фальсификации доказательств по административному делу лицом, участвующим в деле, или его представителем, а равно фальсификации доказательств по делу об административном правонарушении участником производства по такому делу или его представителем.
Ко второму чтению проект нормы расширили, включив в нее специальный субъект фальсификации доказательств – должностное лицо, уполномоченное рассматривать дела об административных правонарушениях, либо должностное лицо, уполномоченное составлять протоколы об административных правонарушениях.
Проект, особенно в редакции, прошедшей второе чтение, вызывает возражения и вопросы.
Авторы инициативы правы в одном: ст. 118 Конституции РФ провозглашает, что правосудие осуществляется только судом, судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Аналогичные положения продублированы в ст. 1 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации».
До настоящего времени в теории уголовного права действительно возникали разногласия в части определения охраны административного судопроизводства, но то, что это неотъемлемая составляющая правосудия, сомнений не было. Разница была в том, что одни теоретики относили его к разновидности гражданского судопроизводства, рассматривая споры из публичных правоотношений, другие говорили о том, что это самостоятельная форма правосудия, и, к сожалению, она ст. 303 УК РФ не охраняется.
Решение данных споров в части закрепления фальсификации по административным делам с точки зрения совершенствования уголовно-правовой охраны правосудия полагаю обоснованным. Но правосудие ли поставлено под охрану?
Взаимосвязанные положения ст. 2 и 303 УК РФ подчеркивают охрану уголовным законом интересов правосудия. Именно эти отношения положены в основу структурирования Особенной части УК РФ, и именно они поставлены под охрану уголовно-правовыми средствами.
Не вдаваясь в теоретическую дискуссию о понятии правосудия, ст. 303 УК РФ призвана охранять интересы правосудия как нормальную деятельность судов и правоохранительных органов по обеспечению его целей и задач. Не все с этим согласятся, но это наиболее распространенная точка зрения, поддерживаемая и судебными инстанциями.
Более того, Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 25 января 2001 г. № 1-П указал, что под осуществлением правосудия понимается не все судопроизводство, а лишь та часть, которая заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, то есть судебных актов, размещающих дело по существу.
Именно поэтому разделяю отчасти позицию Верховного Суда РФ, который в своем официальном отзыве обращал внимание на то, что необходимо ограничиться указанием в ч. 1 ст. 303 УК РФ только признака фальсификации по административному делу.
Однако вариант Верховного Суда РФ также не решает спорной ситуации, так как понятие административного дела весьма обширное. Исходя из системного толкования, правоприменитель мог прийти к тому, что с учетом охраны интересов правосудия речь идет о тех делах, которые рассматриваются в порядке КАС РФ, отдельных глав ГПК РФ и АПК РФ.
Но как мы видим, проект поправок ч. 1 ст. 303 УК РФ не просто не учел данные замечания, а усугубил их, так как ввел фальсификацию не только для тех категорий административных дел, которые рассматриваются в судебном порядке, но и для иных, которые завершаются составлением протокола или постановления, но не судебными органами, которые, строго говоря, актами правосудия не являются.
Такие действия, фактически совершенные должностным лицом или государственным служащим, надлежало (и до принятия изменений надлежит) квалифицировать по ст. 292 УК РФ (при мотиве корысти или личной заинтересованности). Проект же мало того что не соответствует объекту преступления, так еще и смягчает наказания для должностных лиц, не являющихся судьями, так как при новой оценке их действий по ч. 1 ст. 303 УК РФ для них установлено наказание менее строгое. Максимальным наказанием, с учетом неисполнения в нашем государстве ареста как вида наказания, станут исправительные работы до двух лет вместо возможных двух лет лишения свободы. Законодатель, с учетом пояснительной записки, планирует обеспечить охрану административного судопроизводства, а по факту все с точностью наоборот. С учетом положений КоАП РФ колоссальное количество должностных лиц, правомочных не только выносить постановления по делам об административных правонарушениях, но и составлять протоколы, получит послабление за вмешательство в объективность рассмотрения дел об административных правонарушениях.
Кроме указанного, нужно поддержать позицию Верховного Суда РФ и профильного комитета Государственной Думы ФС РФ о необходимости соблюдения баланса в охране правосудия от фальсификации доказательств, указанных в ст. 303 УК РФ (письменных и вещественных), и иных доказательств, получаемых от «живых» источников – показания свидетелей, экспертов, специалистов, а также заключения специалистов и экспертов. Многие дела об административных правонарушениях основаны именно на анализе заключений экспертов и данных в ходе рассмотрения или расследования дела показаний свидетелей. Сейчас такие действия могут влечь наказание только в виде незначительного штрафа по ст. 17.9 КоАП РФ, а вот те же действия в рамках других видов производств по гражданским и уголовным делам – до двух лет исправительных работ (без учета трех месяцев ареста, который как вид наказания не исполняется) по ст. 307 УК РФ.
При принятии ст. 303 УК РФ в представленной редакции дисбаланс нужно будет скорректировать, внеся изменения в ст. 307 УК РФ. КАС РФ, в который перенесена часть специальных производств из ГПК РФ относительно споров, вытекающих из публичных отношений, регламентирует виды доказательств весьма схоже, и нелогично с учетом одинакового правого регулирования доказательств в различных формах судопроизводств по-разному их охранять.
В целом изменения ст. 303 УК РФ можно поддержать только применительно к фальсификации доказательств по административным делам, рассматриваемым судами, что соответствует Конституции РФ и федеральному законодательству. Другие процедуры разрешения административных дел требуют иных подходов охраны, в том числе уголовно-правовых.
Законодатель, с учетом пояснительной записки, планирует обеспечить охрану административного судопроизводства, а по факту все с точностью наоборот.
На рассмотрении Государственной Думы ФС РФ находится проект федерального закона «О внесении изменений в статью 303 Уголовного кодекса Российской Федерации», которым предлагается расширить сферу действия уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за фальсификацию доказательств.
Изначальный проект предполагал дополнение ч.1 ст. 303 УК РФ признаком фальсификации доказательств по административному делу лицом, участвующим в деле, или его представителем, а равно фальсификации доказательств по делу об административном правонарушении участником производства по такому делу или его представителем.
Ко второму чтению проект нормы расширили, включив в нее специальный субъект фальсификации доказательств – должностное лицо, уполномоченное рассматривать дела об административных правонарушениях, либо должностное лицо, уполномоченное составлять протоколы об административных правонарушениях.
Проект, особенно в редакции, прошедшей второе чтение, вызывает возражения и вопросы.
Авторы инициативы правы в одном: ст. 118 Конституции РФ провозглашает, что правосудие осуществляется только судом, судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Аналогичные положения продублированы в ст. 1 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации».
До настоящего времени в теории уголовного права действительно возникали разногласия в части определения охраны административного судопроизводства, но то, что это неотъемлемая составляющая правосудия, сомнений не было. Разница была в том, что одни теоретики относили его к разновидности гражданского судопроизводства, рассматривая споры из публичных правоотношений, другие говорили о том, что это самостоятельная форма правосудия, и, к сожалению, она ст. 303 УК РФ не охраняется.
Решение данных споров в части закрепления фальсификации по административным делам с точки зрения совершенствования уголовно-правовой охраны правосудия полагаю обоснованным. Но правосудие ли поставлено под охрану?
Взаимосвязанные положения ст. 2 и 303 УК РФ подчеркивают охрану уголовным законом интересов правосудия. Именно эти отношения положены в основу структурирования Особенной части УК РФ, и именно они поставлены под охрану уголовно-правовыми средствами.
Не вдаваясь в теоретическую дискуссию о понятии правосудия, ст. 303 УК РФ призвана охранять интересы правосудия как нормальную деятельность судов и правоохранительных органов по обеспечению его целей и задач. Не все с этим согласятся, но это наиболее распространенная точка зрения, поддерживаемая и судебными инстанциями.
Более того, Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 25 января 2001 г. № 1-П указал, что под осуществлением правосудия понимается не все судопроизводство, а лишь та часть, которая заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, то есть судебных актов, размещающих дело по существу.
Именно поэтому разделяю отчасти позицию Верховного Суда РФ, который в своем официальном отзыве обращал внимание на то, что необходимо ограничиться указанием в ч. 1 ст. 303 УК РФ только признака фальсификации по административному делу.
Однако вариант Верховного Суда РФ также не решает спорной ситуации, так как понятие административного дела весьма обширное. Исходя из системного толкования, правоприменитель мог прийти к тому, что с учетом охраны интересов правосудия речь идет о тех делах, которые рассматриваются в порядке КАС РФ, отдельных глав ГПК РФ и АПК РФ.
Но как мы видим, проект поправок ч. 1 ст. 303 УК РФ не просто не учел данные замечания, а усугубил их, так как ввел фальсификацию не только для тех категорий административных дел, которые рассматриваются в судебном порядке, но и для иных, которые завершаются составлением протокола или постановления, но не судебными органами, которые, строго говоря, актами правосудия не являются.
Такие действия, фактически совершенные должностным лицом или государственным служащим, надлежало (и до принятия изменений надлежит) квалифицировать по ст. 292 УК РФ (при мотиве корысти или личной заинтересованности). Проект же мало того что не соответствует объекту преступления, так еще и смягчает наказания для должностных лиц, не являющихся судьями, так как при новой оценке их действий по ч. 1 ст. 303 УК РФ для них установлено наказание менее строгое. Максимальным наказанием, с учетом неисполнения в нашем государстве ареста как вида наказания, станут исправительные работы до двух лет вместо возможных двух лет лишения свободы. Законодатель, с учетом пояснительной записки, планирует обеспечить охрану административного судопроизводства, а по факту все с точностью наоборот. С учетом положений КоАП РФ колоссальное количество должностных лиц, правомочных не только выносить постановления по делам об административных правонарушениях, но и составлять протоколы, получит послабление за вмешательство в объективность рассмотрения дел об административных правонарушениях.
Кроме указанного, нужно поддержать позицию Верховного Суда РФ и профильного комитета Государственной Думы ФС РФ о необходимости соблюдения баланса в охране правосудия от фальсификации доказательств, указанных в ст. 303 УК РФ (письменных и вещественных), и иных доказательств, получаемых от «живых» источников – показания свидетелей, экспертов, специалистов, а также заключения специалистов и экспертов. Многие дела об административных правонарушениях основаны именно на анализе заключений экспертов и данных в ходе рассмотрения или расследования дела показаний свидетелей. Сейчас такие действия могут влечь наказание только в виде незначительного штрафа по ст. 17.9 КоАП РФ, а вот те же действия в рамках других видов производств по гражданским и уголовным делам – до двух лет исправительных работ (без учета трех месяцев ареста, который как вид наказания не исполняется) по ст. 307 УК РФ.
При принятии ст. 303 УК РФ в представленной редакции дисбаланс нужно будет скорректировать, внеся изменения в ст. 307 УК РФ. КАС РФ, в который перенесена часть специальных производств из ГПК РФ относительно споров, вытекающих из публичных отношений, регламентирует виды доказательств весьма схоже, и нелогично с учетом одинакового правого регулирования доказательств в различных формах судопроизводств по-разному их охранять.
В целом изменения ст. 303 УК РФ можно поддержать только применительно к фальсификации доказательств по административным делам, рассматриваемым судами, что соответствует Конституции РФ и федеральному законодательству. Другие процедуры разрешения административных дел требуют иных подходов охраны, в том числе уголовно-правовых.
